fieryverses

Меню сайта

Глушь. Так приятно побыть на лоне природы вдали от городов, назойливых соседей, вечно хмурых лиц жены и начальника (иногда их даже путаешь). Хорошо если рядом есть друг, или два с бутылочкой пива и веселой байкой про то какого карася выловили в прошлом году на Кримлянском водохранилище. По счастливой случайности два друга есть, они как раз разбирают удочки и вытаскивают из машины ящик водки. «Это для желудка пользительней», - как сказал Федорыч, рыбак со стажем. Ему не в первой скрываться от назойливой и противной жинки в лесах и огородах среди кустов и крапивы.

- Хорошо, - зевнул Гаврилка, главный спец по ухе и копанию червей. Дай ему лопату, и он с закрытыми глазами нароет таких червей, что хоть в музей неси – жирные и длинные, как шнурки.

- Ага, - крякнул Федорыч, - Местечко чудное. В прошлом году здесь такого окуня…

Его байки почти всегда начинались одинаково и эту часть можно пропустить. Я был настроен отдохнуть, и потому не спеша наживил червя и закинул удочку. Что может быть лучше водной глади, пенья птиц и ветерка запутавшегося в ветках сосен? Почти рай. В такие моменты понимаешь бренность жизни и величие природы-матери вскормившей нас.

- Ты куда смотришь, Огрызок? – раздался громкий окрик Гаврилки, разом вспугнувший ход моей мысли.

Огрызок это я. Почему? Просто так получилось, когда первый раз поехал с друзьями на рыбаку то поймал ерша, мелкого такого и покусанного с трёх сторон. «Ты б его еще дольше там подержал, а то вишь не дожрали. Огрызок какой-то», - пошутил тогда Федорыч. С тех пор повелось, Огрызок да Огрызок. Ну и пусть, они ж не со злобы.

- Уснул там что-ли?

- Нет-нет, иду уже, - по всем приметам сейчас начнут наливать, такой ритуал был заведен испокон веку еще прапрапрадедами рыболовов и пропускать его не следовало.

- Держи, - Гаврилка протянул стакан с ароматное водкой на хвое, - Ну ребята, выпьем за то, что нам удалось сбежать сюда и за удачную рыбалку.

Прозрачная горючка с характерным бульканьем потекла в глотки, Федорыч разложил на земле газеты за прошлый год и положил сверху немногочисленные припасы: хлеб, кетчуп, зелень, большой кусок сала и банку с огурцами. Главным украшением стола явились три бутылки «кедровки».

- Еще по одной и начнём.

  Прикормка из жмыха расползлась по озеру, и мы, затаив дыхание, стали дожидаться, когда рыба начнет клевать. Время тянулось медленно и незаметно, по телу начало разливаться тепло от принятой внутрь горючки, стало спокойно и легко. Должно быть, так хорошо бывает только в детских снах, когда грезятся бескрайние луга и синее небо, каждая клеточка чувствует жизнь и радуется самым обыкновенным вещам. Луч солнца, блики чешуи шустрых рыбок в набегающих волнах, удивленный взгляд оленя на другом берегу. Лес дышит свободой и величием, видимо, поэтому так манит к себе первозданная красота этих мест, видимо, потому так сладко дышится вдали от городов и поселений.

-  Есть! Здоровущая, - обрадовался Гаврилка, подтягивая удилище, - Федорыч неси сачок.

- Сейчас, - рванул рыбак к сумкам, лежащим под деревом.

- Тихо, не рви так сильно, осторожнее!

- Тоже мне советчик, помоги тянуть, она сейчас сорвется.

Пришлось бросить удочку и помогать, Федорыч вовремя подоспел – он махнул сачком и поймал рыбу в тот самый миг, когда она, наконец, сорвалась с крючка и собиралась удрать в глубину.

- Ну ты мужик! – восхитился Гаврилка, - Ловкач прямо. Как в цирке ей-богу!

- Поживешь с моё и не такое сумеешь, - горделиво похвастал Федорыч, - Я даже акулу ловил, когда ходил на тральщике в Белое море.

- Да ну?

- Здоровущая была, как вот то бревно, только толще раза в два, - показанный столетний дуб, упавший от старости и паразитов, даже покраснел от возмущения. Если б он мог говорить точно бы высказал, что думает о таком бессовестном вранье. Подавив усмешку, я вернулся на место и снова задумался о вечном. Гаврилка колотил рыбину палкой, но проклятый сазан упорно прыгал и помирать не желал.

- Да я тебя, - разозлился Гаврилка и всадил в него перочинный нож, - Ага, кто здесь крутой?

- Зачем насвинячил, Рэмбо? Не мог нормально ударить? Эх молодёжь, всему вас учить надо, - проворчал Федорыч и забросил удочку в камыши. Ему повезло меньше, он выудил пескаря. Вообще для него день выдался странный: пескарёво-корюшковый. Сколько бы раз он не кинул удочку попадалась мелочь, ко мне рыба вообще не шла. Гаврилка злорадно хихикал каждый раз, видя, что усилия более опытного рыбака приносят жалкие результаты, в то время как он с первого раза выудил двухкилограмового сазанчика.

- Не стой над душой, - попросил его Федорыч, - Рыбу лучше почисть и воду поставь.

Гаврилка был понятливым и сразу испарился за дровами. Снова стало тихо и хорошо, пташки ветерок, плеск воды и комары… Целой стаей прилетели из зарослей и набросились  на меня как бешенные. Из всех монстров рожденных планетой есть только два вида, которые сильно портят мне жизнь: жена и комары. Они чертовски похожи, также зудят под ухом, одинаково надоедливы и сколько ни выпьют твоей крови им всё мало. Разница лишь в том, что комара можно прихлопнуть, а жена это надолго. Отмахиваясь от кровососов, я отбил себе руки и лицо, подлые насекомые норовили сесть на нос. Но мне повезло - Федорыч закурил свою любимую «Приму» и комары тут же пропали, я пожалел, что не пропал вместе с ними. Сраженная этой вонью с дерева упала ворона, за ней Гаврилка, которого нелегкая занесла туда же. Впрочем, он не растерялся и снова залез на самую верхушку. Нелегкая в коричневой шубе неторопливо подошла к сазану и начала его есть.

- Медведь!!!!- заорал Федорыч и прыгнул в озеро. Предательский поступок, потому что я плавать не научился и тупо смотрел на зверя. Медведица, это выяснилось позже когда из кустов вылезли малыши, посмотрела на меня и, презрительно чихнув, двинулась к ведерку Федорыча.

- Уйди скотина! – возмутился рыбак и плеснул на медведицу водой, - Это моя рыба! Брысь, воровская морда!

Чем-чем, а совестью зверь не обладал. Наевшись рыбки лесной вор сытно рыгнул и показал Федорычу красный язык.

- Мерзавец, - комментировал злодейский налет Гаврилка, - Радуйся, что у нас ружья нет, сделали б из тебя коврик.

 Когда медведица убралась, я помог Федорычу выбраться на сушу и вместе с Гаврилкой разжёг огонь. Рыбы мы наловили мало, всего три штуки, и сразу сварили уху, покидав остатки провизии в котёл. Гаврилка поведал, как встретил в лесу мохнатого налётчика, слегка приукрасив рассказ байкой как набил зверю морду, и как из кустов тому на помощь пришли еще два. Слушая его, мы смеялись и прихлебывали уху, в общем, было весело. Над головою зажглись звезды, и ясный месяц пускал по водной глади зайчиков, прислушиваясь к нашим беседам, пока не стало совсем темно. Я долго сидел у костра, наслаждаясь моментом, и думал о том, что настоящая жизнь сейчас здесь, среди леса, на берегу озера, где поют цикады и слышен храп Федорыча с Гаврилкой.