fieryverses

Меню сайта

     Залар проснулся, когда над горизонтом засверкали звезды, он любил ночь и всегда спал днем, чтобы не пропустить момента, когда из дымки вулкана Ода появятся желтоглазые луны Карраса. Пустыня под их лучами становилась другой, величественной, мерцающей и безгранично прекрасной. За восемь лет проведенных на КТ-26, только это место будило в нем чувство счастья, и даже световые годы, отделявшие его от родной планеты, казались чем-то пустяковым, чем-то призрачным, как и вся его жизнь.

Из-за отрогов появилась первая луна - Самику, за ней вылез Хару - острый месяц второго спутника. Что могло быть прекрасней! Мертвый и покинутый Каррас на миг оживал, пески превращались в леса, где порхали неведомые птицы и разные монстрики вполне безобидные и забавные купались в реке и гонялись друг за другом, потом лес сменялся строениями, и появлялись тирамидонцы - прежние жители этой планеты. Они не походили на людей ни внешним видом, ни нравом, воевали они редко, почти не ссорились и были очень миролюбивы. Это послужило причиной их гибели: сначала кранги, потом наваны атаковали Каррас, после них пришли фрейи, людям планета досталась уже пустой. Протектории долго обсуждали планы по освоению планеты, размахивали бумажками в парламенте, кидались глиперами, в итоге решили послать группу для разведки ресурсов. В 16.41 от станции 800-Е отчалил шлюп Фларинель с шестью разведчиками, среди которых был Залар. Его роль сводилась к бурению грунта и добыче ископаемых, у остальных были свои задачи: исследования почвы на плодородность, сканирование поверхности, картография и т.п. Ступив на землю нового мира, Залар принялся за работу, за три месяца он вырыл яму глубиной в шесть ро, что равнялось восьмистам метрам, и вскоре понял, что не хочет больше рубить скалы, уродуя прекрасный ландшафт, будто чувствуя боль Карраса, исследователь начинал грустить и подолгу оставался в пустыне, где мог спокойно посидеть. Новый мир поглотил его, сделал частью себя, разведчик обрел новую родину взамен утраченной Земли.

 - Ты опять за своё? Отвечай зараза! – раздалось в голове Залара, - Двигай на базу, пока я тебе шею не намылил!

- Еще пять минут, потом сразу.

- Живо я сказал!

Разведчик нехотя поплелся к стоящему за дюной «летунцу», шестикрылый планер за время его отсутствия успел покрыться ржавчиной, хотя его регулярно смазывали и чистили. Особенности этих мест раскрывались не сразу, каждый день были новые открытия и новые огорчения. Воздух был пригоден для дыхания, но из-за небольшой примеси пыли, идентифицировать которую удалось с трудом, люди чувствовали резь в горле и слезились глаза, потом конечно исследователи адаптировались и больше не встречали препятствия на пути к знаниям.

Летунец взмыл в небо, оставляя за собой гравитационный вихрь, впереди была трудная работа и жесткий разговор с начальником группы Влесом, волевым и деспотичным человеком. Так уж вышло, что Влес недолюбливал Залара, его злило в новичке всё, от манеры говорить до вечных отлучек последнего с участка. Внизу промелькнула впадина Краба, за ней вереницей потянулись протоки высохшей реки Б, в мозгу снова зашипел злобный голос.

- Мы нашли кое-что, без тебя не разобраться, ты же у нас гений, - язвительный тон говорившего не оставлял сомнений, Влес отыграется на нём за вчерашний побег.

- Не слышу, у меня помехи, - устало ответил пилот, потерянный взгляд которого скользил по приборам, - Синхром сломался, и датчик топлива барахлит. Передай Егерю, пусть починит.

Треск прекратился, Залар летел прямо к скале, на вершине которой золотился шпиль гирочастотки, под ней механик втихаря «ковырял» махорку. Летунец шмякнулся около него, раскрылась дверь, и пилот выбрался наружу, волоча мешок с породой.

- Михалыч, как жизнь?

- Хреново, Влес бунтует, зараза. Грозился сдать, если курить не брошу, а куда уж мне бросать, привык с малолетства. 

- Сейчас он мне по первое число пропишет и про тебя забудет.

- Ты это, сразу в барак иди, тебе письмо пришло, я не читал, просто сунул под подушку от греха подальше.

Пилот кивнул и вошел в бункер, здесь было просторно, восемь комнат отдыха, кают как их звал Михалыч, чуть дальше харчевня с запасом бульона из морского колбасика, за ней длинный коридор с лифтом. Глубоко под поверхностью располагались лаборатории и центр связи. Залар заглянул в свою комнату и достал письмо, металлический шар в его руке раскрылся и выдал послание: «В связи с многочисленными жалобами на ваше поведение и неудовлетворительную работу ЛВИ решил понизить вас в должности и отобрать лицензию…». Дальше читать не было смысла, потеря лицензии означала увольнение, лишение статуса, автоматическое аннулирование счетов и утрату имущества, после такого о хорошей работе можно забыть – за жалкие гроши придется долбить скалы в радиоактивных карьерах седьмого квадрата.  Залар выбросил послание в урну и пошарил в шкафчике, нужно было успокоить нервы, однако ни бутылки неуставной водки, ни  личного оружия не было, должно быть Влес забрал. Это стало последней каплей, и обычно сдержанный бурильщик решил немедленно высказать, что думает этому нахальному типу; буквально бегом преодолев расстояние до лифта, Залар нажал кнопку и спустился на последний уровень шахты.

   Лаборатория в отличие от других помещений была раза в два больше и благодаря белой краске на стенах скорее походила на больничную палату. Впрочем, чистотой комната не блистала, на столах в беспорядке лежали записи исследований, приваленные образцами горных пород, пробирками с пробой почв и пустыми коробками. В центре расположился длинный стол на металлических ножках, где разместились приборы, а чуть дальше в углу наваленные друг на друга пылились ящики со свежедобытыми минералами.

- Чего застыли, - хмыкнул главный, нетерпеливо постукивая карандашом по столу.  Шелом и Кротер в этот момент склонились над валуном восьмиугольной формы, замеряя показатели спектрографа. Прибор вел себя странно и показания часто менялись.

- Восемь семьдесят шесть. Теперь здесь. Так. Десять ноль одна.

- Сволочь! – Залар ворвался в лабораторию,  с разбега ударил Влеса в глаз, и, не дожидаясь пока тот встанет, стал пинать лежачего в живот.

- Что скотина, нравится, нравится?! – буйствовал разведчик, - Я с тебя шкуру спущу, ублюдок!

Кротер немедленно кинулся разнимать драку и оттащил друга от побитого командира.

- Успокойся, не надо с ним связываться, - увещевания не принесли пользы, Залар вырывался и швырял дорогие приборы в недруга.

- Ты заплатишь, клянусь жизнью, ты ответишь за это! – Влес выплюнул на пол зуб, по лицу текла кровь, - Я сообщу командованию о твоей выходке.

- Трус! Ничтожество!– презрительно рассмеялся Залар, - Только на это у тебя хватает мужества!

- Ах ты..! – заметив, что Влес тянется к кобуре, Шелом кинулся вперед и помешал убийству. Луч чиркнул по крышке бака со спиртом и разнес спектрограф.

- Что здесь творится? – вбежал запыхавшийся Егерь; увидав разгром в лаборатории, он нахмурился, - Марш отсюда! Я не для того горбатился, чтоб вы портили технику! Вон!

Злобно сверкнув глазами, Влес удалился из лаборатории, вслед за ним ушел Шелом, вспомнив неотложное дело.

- Зачем ты это сделал? – недоуменно спросил Кротер, поднимая уцелевшее оборудование.

- Из-за него я потерял лицензию, теперь у меня нет ничего.

- Это не повод ломать и крушить, - Егерь был повернут на технике, она была ему ближе, чем собственная жена, - Где теперь взять транскодер, а?  Раскошеливайся на новый, давай без разговоров.

Залар протянул руку, Егерь провел сканером по ладони и скривился.

- Пусто.

- А ты что думал? – не удержавшись, подколол Шелом, - Без лицензии даже кусок хлеба не достать.

- Ладно, куплю на свои, - смягчился Егерь, - Только больше ничего не ломай.

     Команда спала, кроме Егеря, конечно, этот закрылся в каптёрке и гремел железками, ремонтируя пострадавшие агрегаты. В окно светил желтый свет посадочных огней, Залар сидел у окна, вглядываясь вдаль, душа рвалась обратно в пустыню, но второй раз сбежать не получится: планер перезаряжал батареи. Делать было нечего, ночь на Каррасе длится двадцать часов, и пилот решил поработать, тем более что на нём висела целая куча невыполненных экспериментов.

Затащив образцы свежедобытых камней, Залар принялся дробить и измельчать их, чтобы детально изучить структуру, на экране микрокома отражались молекулы отсканенных образцов, записывался состав и процентное содержание веществ, словом подробно описывался каждый камень вплоть до возможности синтеза данного образца в искусственных условиях. Однообразность движений, автоматическое щелканье по кнопкам, подавленное настроение - проделав большую часть исследований, пилот уснул, подложив под голову большущий камень.

   Пустыня. Почему здесь так хорошо, почему его каждый раз манит сюда? Вокруг знакомые барханы и белый песок, нагретый солнцем за день, уже не обжигает, как же хорошо в этом краю вечного безмолвия. Но вот, трижды мигнув Залару как старому другу, показался Хару, и тут же на песке протянулась дорожка, опять появились леса, моря, птицы, снова мир наполнился жизнью и бесконечной чередой образов.

- Всё что ты видишь лишь призраки, бессмертные воспоминания Карраса, - пронеслась мысль, - Пески сохранили воспоминания минувших дней, в них нет насилия и войн, только лучшее из нашей истории. Запомни наш мир в самом его расцвете, храни его в своем сердце. Пусть наш дом станет твоим домом.

 Пилот вздрогнул и открыл глаза, в комнате никого не было, на столе перед ним лежал валун, чуть дальше похрюкивал сломанный счетчик гейгера. «Приснилось», - решил Залар, - «Надо пойти к себе, выспаться, как следует».

      Утро выдалось шумное и тоскливое, Каррас попал в хвост кометы и сотни метеоритов зашлёпали по обшивке базы, пробить её такие камешки не могли, но антенна и кое-какое наружное оборудование пришли в негодность. Егерь ругался последними словами, загибая такие виражи, что Шелом, восхитившись, записал некоторые его перлы на диск и пообещал показать дома. Впрочем, у остальных настроение было не такое радужное, Влес сорвал на Михалыче злобу, в очередной раз застав механика с самокруткой, Кротер случайно уронил в вентиляционное отверстие склянку со спиртом и, надышавшись парами, орал песни  дурным голосом. Зала закрывшись в лаборатории, тихо грустил, восьмигранный камень подвергся тщательному осмотру и был признан кирпичом прошлой цивилизации, на нём даже остались закорючки тирамидонской письменности. Кроме исторической ценности этот валун имел некоторые особенности вроде радиоактивности и неоднородности состава, там было и золото, и платина, неизвестные металлы и куча всякой дребедени. Залар плюнул, упаковал камень в ящик и задвинул его к обогревателю, чтоб не мешал – пусть в центре разбираются, что это такое. Через пару недель прилетит смена, заберут образцы и  конец всему, прощай Каррас, прощай работа, здравствуй безжалостный космос и нищета. Пилот закрыл глаза, мысли путались, выход вопреки обыкновению никак не находился, у него нет обратной дороги, но и здесь оставаться нельзя.

- Грустишь? – заглянул в лабораторию Шелом, - Дождь уже закончился, можешь выйти помочь Егерю, а то он от горя весь зеленый ходит, прям как ты.

- Да иди ты, – отмахнулся Залар, - Принеси кофе или чаю, аптечку тоже прихвати, я, кажется, дозу схватил.

- Ага, сейчас сбегаю, только потом чтоб неделю не подходил к лаборатории на пушечный выстрел.

Разведчик ушел, его шаги гулко разносились по коридору, Залар чувствовал привкус горечи во рту и легкое головокружение. Кажется, уровень облучения достиг критической отметки, пилот едва держался на ногах, казалось, он бредит, стены стали сужаться, потолок ушел вверх, столы и аппараты приняли мистические очертания, а возле обогревателя задымился ящик с породой. Свет померк.

     Несколько вспышек одна за другой на мгновение разорвали тьму, озарив остов корабля. В его корпусе зияла дыра, проеденная ржавчиной и слизнями, остатки кабины разбросало на тысячи метров, внутри белели кости бывшего владельца. Затерянный в дебрях лиан и змелусов осколок цивилизации, древней как сама вселенная. Залар подошел к кораблю и прикоснулся к обшивке, рыжий налет осыпался, обнажив страшную символику Кана. Пилот вздрогнул от ужаса и отвращения - машина принадлежала крангам. В годы войны такая техника валялась повсюду, тирамидонцы не владевшие сверхмощным вооружением прятались в пещерах и подземных норах, в то время пока природа этих мест самостоятельно боролась с захватчиками. Железо было чуждо Каррасу, он сжирал его, как лев проглатывает кролика, однако аборигены всё же использовали металлы, из-за которых собственно была отправлена исследовательская группа.

  Вспышка, боль, еще одна вспышка и снова боль, пилот почувствовал укол в плечо, кто-то вздохнул и устало произнёс.

- Ты должен жить дружище, просто обязан, - говоривший зевнул и сел на скрипучую табуретку.

- Шелом, ты? – позвал Залар, постепенно тьма рассеялась, в голове начало проясняться и в сознании проявилась палата базы, - Что я тут делаю?

- Тихо, тихо! Лежи, набирайся сил. Уже третий день я пытаюсь вытащить тебя с того света. Один из образцов расплавился, зараза, кто бы мог подумать, что эта штука такая токсичная. Я просмотрел записи: оказывается, этот камень при нагревании излучает рентгены и чем выше нагрев, тем радиация больше, а ты всю ночь с ним провёл, да еще и подвинул поближе к отопителю. Когда температура достигла семидесяти градусов, начались необратимые реакции с выделением ядовитого дыма, по счастью ты не успел вдохнуть слишком много. Это вина Влеса, тащит всякую гадость, там же было ясно написано «опасно для жизни», но ему, видите ли, тирамидонские каракули до фонаря.

- Где он сейчас?

- В пустыне, прицельный буй устанавливает, завтра бомбардировка покажет, какие ресурсы под ней скрыты.

- Нет!! Нельзя этого допустить! Я должен…,- силы изменили Залару, и он рухнул обратно в постель при первой попытке встать.

- Ничего не поделаешь, - хмыкнул Шелом, - Он главный.

- Дай мне онопрофен.

- Ни за что! Это тебя убьёт!

- Я должен помешать, он испортит её назло мне, понимаешь. Там нет ресурсов, только пески да камни.

- Если там нет ничего ценного, то беспокоиться не о чем. Или есть?

- Ты не поймёшь, ты не видел пустыню ночью, не знаешь как красиво там, не можешь представить! Она живая, она зовет меня!

- Бредит, - задумчиво произнес Шелом и записал что-то в блокноте, - Побочный эффект отравления. Мне пора, а ты постарайся уснуть.

Врач потушил свет и вышел за дверь.

  С самого утра гудел ремонтный бранвер, Михалыч латал вышку, приваривал отвалившиеся куски на место, укреплял дополнительными болванками и как обычно дымил. На этот раз Влес промолчал, нужно было, чтобы работы завершились к полудню, а ругань вряд ли способна подвинуть этот процесс вперед, поэтому механик пребывал в благодушном настроении и работал на совесть. Изредка показывался Егерь, которому не терпелось установить на вышку улучшенные фотонные генераторы.

Погода выдалась ясная, благодаря этому и ударной работе Михалыча на станции получили послание центра: вскоре прибудет группа «Звезда - 4» с прототипом новейшего бурильщика. Также рекомендовалось поскорее собрать образцы и выслать на базу. Влеса  чуть удар не хватил: порода была разбросана как попало, и требовалось срочно пронумеровать каждый камень, каждый кирпич, упаковать в ящики и подготовить к транспортировке.  И тут же забегали люди, застучали молотки (старинный метод упаковки выжил в условиях технократического бума и революций благодаря дешевизне и экологичности) заскрипели колеса грузового байка, за пультом которого разместился  Кротер. Лихо проносясь по коридорам на громоздкой машине, он ухитрялся точно вписаться в повороты и не сбить никого из товарищей несущих ящики к точке сбора. Заминка была разве что с доломитовым камнем, который не хотел влезать в лифт из-за своих больших размеров, но разогнавшийся «грузовик» впихнул его внутрь, потеряв при этом несколько болтов и зубья подъемника. Егерь прокомментировал случившееся отборным матом.

- Кто тебя водить учил, макака криворукая? Михалыч за резаком стартанул, ты чё, не мог подождать?

- Зато быстро, - отозвался Кротер, - Вы бы его полдня пилили, а так всего за секунду влез.

- Дурак, он и в космосе дурак, - пробормотал Егерь, подбирая отвалившиеся детали, - Если так пойдет, Михалычу забот прибавится.

- Хорош болтать! Давайте за работу, - прикрикнул Влес, как нарочно возникший из лаборатории, в его руках поблескивали колбы с зеленым препаратом, - Из-за разгильдяйства некоторых, мы в норму не уложились. До прилета группы нам позарез нужно добыть еще три тонны грунта, а наш «специалист» - ядовито заметил главный, - вздумал отравиться. Ну, кто еще умеет обращаться с буром?

- Ну, я могу, - нехотя буркнул Михалыч, - Токмо разрешение нужно.

Влес скрипнул зубами и так глянул на механика, что тот втянул голову в плечи как черепаха.

- Через два часа чтоб закончили, а потом зайдете в рубку. Я дам новые указания.

    На мониторе был виден сияющий лик КТ-26, планеты Каррас, названной в честь разведчика, открывшего этот затерянный край. Спутник долго вылавливал, прощупывал поверхность и, наконец, завис над заданной точкой: где-то внизу находился прицельный буй. Пара щелчков по клавишам и изображения приблизилось, стали видны барханы и русло древней реки Шго, ныне сухой и пыльной, чуть в стороне черным пятном виделся  каменистый склон горы Урара.

- Введите код доступа, - послышалось их динамика, на экран выползли закорючки пароля, введённые твердой рукой, - Пожалуйста, пройдите идентификацию.

Ладонь на секунду замерла над сканером и после непродолжительной паузы голос продолжил:

- Личность установлена, полномочия подтверждены. Идет подготовка к запуску торпеды.

   Влес нервно забарабанил пальцами по пусковой панели, его бесило всё: и эта экспедиция и проблемы с личным составом, и невыполненный план, и то, что последний раз он виделся с женой пять лет назад. Он уже не мог больше терпеть запаха масла и пыли, въевшийся в кожу загар, душную спецовку, бесконечное однообразие поисков и заданий.

- Готово! Груз упакован в контейнер и ждет отправки, – услышал Влес по нейронной связи, мозговые передатчики были у каждого члена группы и, хотя поначалу они вызывали раздражение, люди со временем привыкли. Вообще на станции разведчиков напичкали разными датчиками и микросхемами, чтобы моментально получать сведения о состоянии их здоровья. Главы ЛВИ ценили время превыше всего, поэтому не желали тратить его на обследование экипажа после возвращения с миссий, к тому же так легче было следить за ними и посылать помощь в случае непредвиденных ситуаций. За сотню лет активной колонизации погибли тысячи безвестных героев, полегших от свирепых монстров, опасных вирусов и воинственных аборигенов, лишь в трех случаях причиной гибели разведчиков были стихийные факторы. Центр требовал новых поисков и новых побед, в этом вечном скитании человечества по космосу чувствовалась боль от утраты родины и надежда обрести оную в другом месте, но иные планеты не могли сравниться с Землей, какой она запомнилась – зеленой, пышущей жизнью, окутанной синевой озона и дымкой легковесных облаков. Новым центром цивилизации стала система Малахита, где условия оказались максимально близкие к земным, несмотря на это места для беженцев не хватало: шутка ли, разместить двадцать миллиардов человек на трех планетах, каждая из которых сравнима разве что с Луной. Вот и мотались по вселенной разведчики, мечтая поскорее вернуться из миссии обратно на базу, к семьям, знакомым, в цивилизованный мир, где можно как следует отдохнуть, помыться и выспаться всласть. Для некоторых возвращение домой становилось несбыточной мечтой, порой ушедшие безусыми юнцами, разведчики возвращались домой седовласыми старцами, зато, пока разведчик порхал космическим мотыльком по стожарам и черным дырам, на счетах их семей покоилась круглая сумма правительственной помощи.

- Готовьтесь, - распорядился Влес, - Через полчаса всей группой полетим собирать грунт.

- Залар куда-то пропал. Я обшарил весь уровень. Не мог же он… в таком состоянии…, -  взволнованно передал Шелом, -  Едрён квазар, планера нет! Этот дуралей опять помчался в пустыню!   

Судорожно сглотнув слюну, командир взглянул на монитор, где отсчитывались последние секунды до бомбардировки.

   На месте взрыва зияла гигантская воронка, вывороченные куски породы и тонны песка разметало на много километров, среди них тускло поблескивали куски оплавившегося железа – все, что осталось от «летунца» - быстро покрывающиеся рыжим налетом окисла.  

На краю бездны в скорбном молчании застыла команда «Фларинеля», тут были все:  Михалыч, у которого от волнения дрожали руки, и он никак не мог нащупать карман спецовки, где лежала самокрутка, Кротер, потемневший от утраты лучшего друга, Шелом, погруженный в размышления о превратностях судьбы разведчика,  Влес, растерянный и шокированный невольным убийством.  Трагическая гибель товарища как-то сплотила их, заставив задуматься о собственной судьбе. Кто знает, где и когда нелепая случайность оборвет твою жизнь, будет ли это обвал или бесшумный выстрел  фотонной винтовки.

- Надо его откопать, - неуверенно предложил Шелом, - И похоронить, как подобает.

- Угу, - промычал Влес, в мозгу, которого крутилась мысль о скором прилете группы и отчете перед начальством за потерю члена экипажа. Разве они поверят, что мозговые датчики Залара расплавились от радиации проклятого кирпича, и лишь поэтому он не смог докричаться до него и вернуть на базу? Разве поверят, что он случайно запустил торпеду в тот самый миг, когда пилот был в зоне поражения? Командир судорожно сжал голову руками, казалось, этот кошмар сейчас кончится, и он проснется в своей постели, но нет - воронка была реальна, как песок и камни, и окровавленный кусок обшивки.